ЖИВОЕ
Удивительно, насколько беззащитным и уязвимым может выглядеть взрослый самодостаточный человек. Вообще-то Ася не из тех, кого хочется оберегать и защищать, она сама кого хочешь защитит, но тут, в большом неуютном зале ЦДХ, хотелось. Совершенно непонятно, зачем человек обрекает себя на такие муки.
- Мы с Сашей перформанс в ЦДХ затеяли: она будет играть на клавесине, а я буду писать. Приходи, – пригласила Ася.
И я пришла. И сразу же об этом пожалела, потому что вообще-то это очень страшно, все равно, что прийти на чьи-то роды смотреть, как в муках, боли и крови рождается новая жизнь. «Нет уж, спасибо! Мы лучше потом придем посмотреть на вашего хорошенького розового ребеночка в нарядном чепчике, когда вы оба отдохнете и приведете себя в порядок».
Тем более что перформанс происходит в пространстве, которое меньше всего подходит для такого интимного дела. Центральный дом художника похож на хрущевку, в которой все комнаты смежные: в зале слева гости выпивают по поводу открытия выставки скульптуры, справа монтируется еще одна выставка живописи. Очень шумно и буднично. Им нет до Аси никакого дела, у них свое искусство и своя жизнь. Смотреть на это почти невозможно. Хочется крикнуть: «Не надо! Мы и так знаем, что ты настоящий художник. Иди в мастерскую, пиши там, потом позовешь нас на выставку, и мы посмотрим, что получилось. А если не получится, ничего: мы об этом не узнаем, а ты потом напишешь другую картину, хорошую».
Но ей себя не жалко. Она готова к душевному стриптизу, готова к тому, что что-то может пойти не так, готова, не смотря на то, что ей страшно и от перенапряжения болит голова.
Когда я думаю про Асю, то первое слово, которое приходит на ум – мощь. Она мощный художник и мощная личность. Другие рассуждают, она делает. И ей очень важно вовлечь в свою орбиту, казалось бы, совершенно посторонних людей.
- Если бы ты была помещицей, то загоняла бы крепостных до смерти! - говорю я ей.
- Вовсе нет, я бы все делала сама.
- Сама бы ты, конечно, делала, но и им сидеть, сложа руки, не дала бы ни секунды!
С ней и вправду непросто. То позовет своего друга фотографа Алика Якубовича делать совместный проект, и он уже давно устанет, а она все будет настаивать на том, чтобы он сделал еще несколько карточек.
То привезет на Ночь музеев в нижегородскую галерею художников из московской группировки Art Box, и вместе с ними до четырех утра будет рисовать сменяющих друг друга в режиме нон-стоп моделей, а утром, чуть-чуть поспав, поедет монтировать выставку из того, что получилось.
То позовет на открытие своей выставки в Нижнем Новгороде Сашу с клавесином. С КЛАВЕСИНОМ! И Саша приедет, из Москвы, в Нижний, с клавесином. «Он легко разбирается. И на самом деле не очень и тяжелый».
Ася, как планета – ты не можешь быть рядом с ней и не вовлечься в ее орбиту.
Она работает, и зрителей становится все больше. И даже те, кто шел по своим делам, уже не могут уйти, потому что, ну правда, кто из нас может похвастаться тем, что видел, как рождаются полотна. Процесс завораживает. Картина вырастает из-под Асиных кистей и рук, и она прекрасна: тонкие Сашины руки, изящная линия плеча, геометрия клавесина, свет и цвет. Но тут начинает происходить что-то странное. Такое впечатление, что она хочет все испортить: вдруг появляются грубые черные линии, за тонкой Сашиной спиной вырастает тяжелая спинка стула. Хочется крикнуть: «Что ты делаешь? Остановись, ты же ее уродуешь!» Но Асина сила, как художника, как раз в том и заключается, что она стремится не к красоте, а к правде. Редкий дар быть собой, быть настоящей в мире победившего Инстаграма с его философией «сделайте мне красиво».
Клавесин замолкает. Саша робко подходит к картине.
- Я тебя напугала? – спрашивает Ася.
- Нет, все в порядке, - отвечает Саша, но видно, что ей трудно заставить себя посмотреть на результат. И тут я понимаю, что ей тоже было страшно. И это было большим испытанием для них обеих. Но оно позади. Осталась картина, и она живая, и когда я смотрю на нее, то слышу музыку.

Александра Коренева, клавесин
Ася Феоктистова, живопись
ЦДХ, Москва, 2017 г.
#асяфеоктистова #александракоренева #бэларубиштейн